Тебе до мнения чужого «по»,
Ведь все давно ты отослала «на».
Так жить хотелось, было это «до»,
Но «после» изменилась навсегда.
Была ты «за», когда все «против» были,
Была ты «против», когда все были «за»,
И каждый раз от них ты уходила,
Но никогда не опускав глаза.
Потом был Он, потом его не стало,
Не долюбив, простила за обман.
Признайся, этот бой ты проиграла.
Он просто не влюбился в тебя сам.
Ты шла по жизни гордо, выбирая,
Ведь ты играть привыкла по своим,
Но правил не было, а был кусочек рая,
Пока навечно не простилась с ним.
Теперь фортуна стрелки изменила,
Теперь ты плачешь, не скрывая глаз,
Любовь к нему ненужностью убила,
Хотя до этого спасала столько раз.
Теперь как все, ты там, где ходит стадо,
Но ты не просто так прибилась к ним,
А потому что нету Его рядом,
Что он напротив, где не быть троим.
Тебя страшит твоя незаурядность,
Но и такой как все не хочешь быть,
И давит слабость, собственная слабость,
И невозможность что-то изменить…

Ведь все давно ты отослала «на».
Так жить хотелось, было это «до»,
Но «после» изменилась навсегда.
Была ты «за», когда все «против» были,
Была ты «против», когда все были «за»,
И каждый раз от них ты уходила,
Но никогда не опускав глаза.
Потом был Он, потом его не стало,
Не долюбив, простила за обман.
Признайся, этот бой ты проиграла.
Он просто не влюбился в тебя сам.
Ты шла по жизни гордо, выбирая,
Ведь ты играть привыкла по своим,
Но правил не было, а был кусочек рая,
Пока навечно не простилась с ним.
Теперь фортуна стрелки изменила,
Теперь ты плачешь, не скрывая глаз,
Любовь к нему ненужностью убила,
Хотя до этого спасала столько раз.
Теперь как все, ты там, где ходит стадо,
Но ты не просто так прибилась к ним,
А потому что нету Его рядом,
Что он напротив, где не быть троим.
Тебя страшит твоя незаурядность,
Но и такой как все не хочешь быть,
И давит слабость, собственная слабость,
И невозможность что-то изменить…
